С самого утра у Яги было нехорошее предчувствие. Все валилось из рук, самые простые бытовые заклинания удавались лишь со второго, а то и с третьего раза, да еще и Ведана, решившая подремать не где-нибудь в лесу, а на каминной полке, ни с того ни с сего принялась нагнетать обстановку:
- Ох, что-то будет... Нехорошее что-то будет. У меня все кости ноют, а это не к добру!
Яга прожгла ее злобным взглядом.
- Раскаркалась тут, точно ворона! Конечно, не к добру! Сейчас пройдусь по тебе кочергой - тогда уж точно, все кости у тебя болеть будут!.. те, что еще останутся...
Ведьма оставила в покое блюдо с круглым камнем, вырезанным в форме яблока - "яблоко" никак не хотело бегать по кругу, а ведь именно от этого зависело, удастся ли Яге хоть что-то увидеть на дне блюда - и подошла к камину, чтобы взять со специальной подставочки кочергу и показать ее Ведане. Сова уважительно зыркнула, и в знак того, что испугалась и все осознала, закрыла глаза и умолкла.
Яга оставила в покое кочергу и направилась обратно к столу, но в открытое окно влетела ворона.
- Послание! - завопила она во всю глотку. Ведана вздрогнула, раздраженно ухнула и поспешно вылетела из комнаты - наверняка в спальню Яги, где никто не сможет ее побеспокоить.
А Яге уже было не до совы. Кош звал ее к себе, да еще так официально, что нехороший холодок пробежал вдоль ведьминой спины, ухватил с собой по пути сердце и перенес его в пятки. Да, временами Яга до смерти боялась своего брата. Ну и что, что родственники. В гневе Кош был великолепен и поистине страшен. И ему было все равно, кто перед ним: родной-преродной родственник или попрошайка с большой дороги.
Поэтому Яга не стала тратить время на переодевание и наряды. Как была, в простом черном платье, с единственным украшением - кольцом на левой руке - уселась на метлу и полетела в Кощеев замок, укрытая заклинанием невидимости. С перепугу оно у нее идеально получилось с первого же раза.
В замке Коша было так безлюдно, даже перемолвиться словечком было не с кем. Слуги точно попрятались. Не было видно и зазнобы Кощеевой - травницы. Но она правильно делала, не показываясь на глаза Яге.
Ведьма, чувствуя, как позорно дрожат ее колени и радуясь, что платье ее длинное позволяет это скрывать, дошла до двери Кощеева кабинета и неуверенно постучала.

Поручение показалось Соловью неразумным. Это же сущая погибель - тащиться в Видере, где только и ждут, как погубить кого-нибудь из фиолетового клана. Но приказы не обсуждаются - это в кощеевом замке знали все. Придется не языком болтать, а работу работать. С некоторой брезгливостью Соловей взял фотографию, и мельком посмотрев на изображение, положил снимок в папку с бумагами. Эту папку он всегда носил с собой, когда являлся пред ясны очи хозяина - мало ли, что захочет узнать Кощей. Расходы на содержание замка? Пожалуйста. Перечень работников на конюшне или в кухне? Да нет проблем. Во всем нужен порядок, это выпускник МГИМО уже давно понял.
Второй неприятной деталью было то, что в путь ожидалось отправляться с Ягой. До сих пор Соловей никогда с ней не сталкивался. И знал о красотке только то, что она правая рука и, вроде как, родственница главе клана. Впрочем, последнее - не достоверно.
Он покосился на ведьму, которая выслушивала кощеевы речи с каменным лицом. Соловей не очень любил таких вот, роковых. А сказать по правде, очень не любил. Только и жди от них нож в спину.
- Ну что, отправились, что ли? - спросил он довольно кисло, засовывая папку под мышку. -Коляску взять можно или нам так, на своих лететь? 
Коляску и коней Кощей разрешил, чем несколько разочаровал подчиненного. Говорили, что Яга летает в ступе. Посмотреть хотелось. Вот умора, наверное.

Соловей посмотрел на Ягу еще более высокомерно. Она была старше лет на... а может, и на столетий. В любом случае, старших надо уважать. Поэтому он ответил достаточно вежливо и достаточно холодно:
- Так я о вас беспокоюсь, бабушка. До Видере перелет нелегкий. Осилите ли?
И пошел себе вперед, не дожидаясь, что она ответит.
Кони Кощеевы были лютые - львы, а не кони. Скалили зубы и трясли гривами, требуя бешеной скачки. Соловью было без разницы - лететь на своих крыльях или на колдовской колеснице. Поэтому он смотрел на диковинных животных скучающим взглядом, но близко старался не подходить - тяпнут еще. Такие и кусок мяса выхватят - не подавятся.
К его удивлению, Яга подошла к коням безбоязненно, и они присмирели, послушно склонили к ней головы. Она обняла зверюг за крутые шеи и что-то шепнуло каждому на ухо. Потом сунула в пасти по куску сахара и довольно улыбнулась своему попутчику: слабо, мол?
"Выскочка!" - подумал Соловей, забираясь в колесницу и пристраивая на сиденье рядом заветную папку. Папка была кожаная, с металлическим замочком - вещь из внешнего мира, с которой оборотень не смог расстаться. А одет Соловей был обычно для этого мира - в вышитую рубаху и плисовые штаны. Опояска у него была на румынский манер - красный кушак с кистями, а шапки он не не носил. Не любил. Они всегда с головы сваливались, когда приходилось кувыркаться, чтобы оборотиться птицей.
Яга ловко вспрыгнула в коляску и села рядом, стараясь не соприкоснуться коленом, еще и брезгливо скривилась.
Соловей отвернулся, хотя тоже хотелось скривиться до невозможности.
Кони рванули с места, взлетели в воздух, коляску подбросило на камне, случайно попавшем под колесо, а потом вокруг все застили облака.
Засунув руки под мышки, Соловей устроился поудобнее и закрыл глаза. Разумеется, спать он не стал. А то кто знает эту Ягу? Кощей предупреждал, что ей верить нельзя. А кто предупрежден - тот вооружен.